О реформе образования
Размышление вслух об образовательной реформе РК
Образовательная система Казахстана, по оценкам многих специалистов, родителей, да и работодателей страдает рядом существенных недостатков. Закономерным итогом этого положения является то, что многие выпускники казахстанских вузов не востребованы реальным сектором народного хозяйства. Причина отказа работодателей от выпускников наших вузов в том, что их общий уровень подготовки и квалификация не соответствует высоким современным требованиям. Зачастую знания, получаемые выпускниками, оторваны от реальной действительности, поэтому при устройстве на работу, как отмечают работодатели, многих из них приходится заново переучивать. Эти издержки вызваны, на наш взгляд, рядом причин, некоторые из которых мы отметим. Во-первых, отсутствием четкого социального заказа на то, каким должен быть современный специалист, как со стороны как работодателей, так и со стороны МОН РК, во-вторых, излишней теоретизированностью учебных курсов, результатом чего многие из выпускников не умеют увязывать теоретические положения с реальной действительностью, грамотно писать, логично мыслить и свободно излагать свои мысли. Большую лепту в эти издержки внесли как ЕНТ (Единое Национальное Тестирование), когда старшеклассники фактически не изучают основные школьные предметы, а лишь зубрят те 3-4 предмета, по которым они будет сдавать ЕНТ, так и тотальная тестовая сдача экзаменов в вузе, которая практически отучает студентов нормально думать, писать и мыслить, особенно по гуманитарным дисциплинам. По некоторым источникам тестовая сдача экзаменов впервые, была придумана французами для африканцев, полагавшим, что африканцы настолько тупы, что они могут отвечать лишь на вопросы «да» и «нет». В этом плане, к великому сожалению, кредитная система обучения ведет западный мир и теперь и нас к такой примитивной системы обучения, которая отучает человека думать, размышлять и находить ответы. Действительно, как можно на основе тестов научит студента мыслить, к примеру, по таким предметам, как философия или логика. В-третьих, ревностно внедряемая нашими реформаторами кредитная система обучения, при отсутствии серьезной материальной базы, достаточного учебно-методического обеспечения, технической оснащенности, научно-исследовательской базы, без выработанной самостоятельности студентов и всегда чрезмерно загруженного профессорско-преподавательского состава (учебная нагрузка в среднем 700часов до 1000часов) явно не срабатывает, как задумали реформаторы. К примеру, на Западе средняя учебная нагрузка профессора 280 часов, к тому же он имеет кабинет 4-6 квадратных метров и его в течение недели один раз библиотекарь снабжает самой новейшей информацией. Дело здесь в том, что и проверка знаний по этой системе осуществляется по формальным показателям. При отсутствии вышеуказанных необходимых условий кредитная система зачастую превращается в зубрешку предмета, которая, как правило, не дает студенту глубоких знаний по своей дисциплине. То есть выпускник казахстанского вуза, к сожалению, не обладает современными качественными знаниями, навыками исследователя, и компетенцией специалиста, умеющего успешно применяющего свои знания на производстве.
К тому же университеты нашей республики не являются научными университетами. Научный компонент в вузе, особенно по гуманитарным дисциплинам, до недавних пор в основном ограничивался написаниями диссертаций и учебных пособий и статей, которые, как правило, не находили своего практического применения. Дело здесь было не только в качестве и уровне научных исследований в области гуманитарных дисциплин, а в том, что наша власть, начиная еще с советских времен, не имеет традиции основывать свою политику и свои решения на результатах научных исследований. Для власти общественная наука, как правило, была нужна лишь для того, чтобы оправдывать и обосновывать свои уже принятые политические решения.
В то время как на Западе, в данном случае, мы имеем в виду англосакскую модель образования, типичным представителем которой является образовательная модель США. В этой стране, в отличие от нашей системы, всегда научно-исследовательские институты существавали при университетах. Эти институты, как правило, выполняют заказы на научно-исследовательские и другие проекты американского общества. Короче говоря, в США образование, наука и производство связаны друг с другом. Студентам доступны современные научные знания и достижения, поскольку они могут слушать лекции ведущих ученых, которые делают реальную науку и проходить практику в современных научных лабораториях. В тоже время есть связь этих научно-исследовательских центров с производством, поскольку они выполняют научные заказы производителей. Это дает возможность, с одной стороны, значительно повысить образовательный уровень студента, а другой, увеличивают его шанс быть принятым на работу. В отличие от этих стран, у нас образование, наука и производство не связаны в единый комплекс. Поэтому реформа образования и науки в нашей стране осуществляется вне учета этого триединства: образования, науки и производства. При отсутствии такой связи ни реформа образования, ни реформа науки вряд ли может быть успешной, поскольку они осуществляются вне должной органической связи образования, науки и производства. Попытка осуществить реформу науки или образования, вырвав из органического контекста триединства, вряд ли будет успешной. Как показывает опыт многих развитых стран, вне умения соединить образование, науку и производство, получить грамотного высококвалифицированного специалиста практически невозможно. Поэтому, если мы хотим получить грамотного, компетентного, знающего свое дело специалиста, то нам в первую очередь необходимо включить в образовательный процесс научное исследование, и наладить реальную связь с производством. К сожалению, в существующем законодательстве нашей страны вопрос об интеграции науки в образовательный процесс указывается, но в концептуальном плане не проработан и не обоснован.
Еще одно возражение против тотально проводимой нашим государством образовательной реформы, с целью вхождения в коалицию стран, подписавших Болонскую Конвенцию. Цель данной конвенции, бесспорно, благородна. Это то, что для стран европейского Союза необходимо создать единое образовательное пространство. Для этого необходимо, чтобы образовательные стандарты этих государств были едины. Если образовательные стандарты будут едины, то тогда и дипломы, выдаваемые на этой основе должны признаваться всеми этими государствами. Наше возражение сводится к тому, что Казахстан, во-первых, не член европейского Союза, во-вторых, наша образовательная система основывалась на немецкой модели, а не англосакской, в виду этого она была более адаптирована к существующей структуре нашего народного хозяйства, в-третьих, современная экономика казахстанского общества имеет структурный перекос в сторону добывающего производства, а не обрабатывающего. Это еще одно принципиальное отличие нашей экономики от стран ЕС и соответственно, наш основный недостаток, который должен учитываться при реформировании образовательной системы, в-четвертых, до сих пор в нашей стране не установлена четкая социальная ниша, где должен работать магистр или доктор PhD в системе народного хозяйства, ну и, наконец, если мы хотим, чтобы наши дипломы признавались, то было бы разумно и логично, начать вхождение в образовательное пространство европейских стран, вначале хотя бы с самых лучших двух-трех вузов Казахстана. Пусть, хотя дипломы этих вузов признают на Западе. Хотя, есть очень большие сомнения в том, что не только дипломы, выдаваемые в Джезказгане, Актау или Кзыл-Орде, но и дипломы Каз НУ или ЕНУ будут признаваться на Западе. Как известно, до сих пор Запад признал лишь один диплом России. Не смахивает ли это на известные мероприятия хрущевского типа?
Главным условием поднятия образовательного уровня любой страны является, в первую очередь является социальный заказ народного хозяйства, ее экономики в образованных кадрах. В этом плане нелишне спросить наших реформаторов образования, есть ли такая потребность в высококвалифицированных кадрах нашей стране, в стране, где доля обрабатывающей промышленности составляет небольшой процент? Если нет такого социального заказа на специалиста ни со стороны народного хозяйства, ни со стороны МОН РК, как по количеству, так и по качеству выпускаемых специалистов, то тогда вузы готовят специалистов от «фонаря», лишь бы выпустить. Поэтому такой выпускник не востребован народным хозяйством. Он такой, каким, по мнению вуза, должен быть специалист, а не такой, какой нужен обществу или производству. Такая же проблема стоит и перед российскими вузами. Два года назад ректор МГИМО профессор Торкунов, выступая на Совете УМО постсоветских и российских вузов по специальности международные отношения в г. Москве, говорил, что до сих пор нет четкого социального заказа на подготовку специалиста международника ни со стороны МИД, ни со стороны Министерства образования России, поэтому говорит он, мы готовим специалистов, исходя из своих представлений о том, какой сегодня нужен международник. Хотя часто со стороны совместных или иностранных компаний, которые работают у нас, поступают заявки не на традиционные специальности, к примеру, как «Международные отношения», «Международная экономика», «Международная журналистика», а по специальность типа «Международник-механик», «Международник – инженер». Все это говорит о том, что контроль подготовки специалистов в вузах со стороны МИД и Министерства образования России, как и нашим МОН РК формальный, поскольку они до сих пор не могут дать социальный заказ на то, каким с точки зрения качества нужен специалист для народного хозяйства, не говоря о том, какое количество специалистов и по каким отраслям востребовано в стране.
Его контроль сводится к бесчисленным, занимающим огромное время у ППС, письмам и распоряжениям по поводу сбора информации о ВУЗе, которые фактически никому не нужны, в том числе и министерству.
По мнению аналитиков, достаточно высокий образовательный уровень в последние десятилетия стран Юго-Восточной Азии как Япония, Корея и Китай вызван тем, что для бурно развивающей обрабатывающей промышленности этих стран потребовались высокопрофессиональные кадры, способные создавать товары, выдерживающие высокую конкуренцию на мировом рынке. Самым свежим примером огромного вклада в образовательную систему, в частности в науку, может служить наш восточный сосед-Китай. По мнению профессора Селищева, заработная плата китайского профессора уже сегодня значительно выше, чем у российского коллеги. Кстати, нужно сказать, что китайское руководство, в данном случае использовало метод советского руководства, инициировавшего беспрецедентное повышение должностных окладов работников науки в труднейший для страны первый послевоенный год. В СССР уже с 1 апреля 1946 г. месячный оклад полного профессора был устанавлен в размере 3,5—5 тыс, рублей (в зависимости от стажа работы) при средней месячной заработной плате в народном хозяйстве СССР 440 рублей и средней оплате труда колхозников 150 рублей. Целью такого решения было создание заинтересованности у талантливой молодежи интереса для работы в научных учреждениях, прежде всего обслуживающих нужды ВПК. Как известно, уже в 1956 году советская система образования вышла на третье место в мире по коэффициенту интеллектуальности. /См.: Гальперин В. М., Игнатьев С. М., Моргунов В. И. Микроэкономика. – СПб., 1999. Т.2/
В контексте этих данных нелишне поинтересоваться, сколько вкладывает в науку наше государство? Сколько в среднем получает доктор наук, профессор? В среднем, сколько процентов из годового бюджета вкладывают развитые страны на развитие науки?
Согласно отчету ИРЧП по параметру развития человеческого капитала в 2009 году Казахстан находится на предпоследней ступени. Это 82 место среди стран с высоким уровнем Индекса человеческого развития, расположившись между Маврикием и Ливаном. По сравнению с 2008 годом Казахстан спустился на 1 позицию. Эти данные однозначно свидетельствуют о неэффективности усилия государства в развитие человеческого капитала в Казахстане.
Согласно оценкам экспертов ИРЧП, если расходы на науку составляют менее 1% от ВВП – страна не может считаться конкурентоспособной. В этом плане развитые страны, например, какШвеции вкладывает на науку 3,7%, Япония – 3,01%, США – 2,63%, Германия – 2,38%. Если сравнить расходы на науку в расчете на душу населения, то Казахстан, по данным ИРЧП на 2006год тратил на науку 13долларов. Эта цифра почти в три раза меньше, чем даже в Мексике, которая тратит на науку 36долларов. Что касается вложений США, то ее расходы на НИОКР составляли на 2006 год 991 доллар на одного человека. Увеличение расходов на образование в РК в последние годы были не столь существенны и вряд ли могут кардинально улучшить ситуацию в нашей республике. К примеру, в стратегическом плане МОН РК о19 февраля 2011года отмечается, что в Казахстане расходы на научные исследования из бюджета составляют 0,22% от ВВП. По данным ЮНЕСКО мировая экономика выделяет на науку 1,7% от ВВП. Так что цифры, как мы видим, весьма неутешительны.
В отличие от нашей страны, Южная Корея, достигшая феноменальных успехов за последние несколько десятилетий, вкладывает огромные инвестиции на науку и в технические инновации. Руководство этой страны прекрасно понимает, что именно развитие образования и науки является фундаментальной предпосылкой успешного экономического развития. В стране имеется 408 высших учебных заведений и колледжей, 3.5 млн. студентов – из них 32 % получают инженерное образование. По удельному числу студентов страна занимает одно из ведущих мест в мире. Согласно планам правительства, к 2012 году страна планирует войти в пятерку стран с самой развитой наукой и техникой. С этой целью планируются массированные инвестиции в самые передовые отрасли науки и технологии, объем затрат на НИОКР составит до 3.5 % ВВП..
Как мы видим, наши показатели по вкладу в науку не очень утешительны. А если это так, то о каком притоке талантливой молодежи в науку можно говорить, когда стоимость одного года обучение в PhD докторантуре стоит миллион триста миллион шестьсот тысяч тенге. То есть три года обучения на PhD стоят около четырех миллионов тенге. Если перевести эти деньги на доллары, то это где-то около 40000 долларов США. Не трудно догадаться, какие студенты там будут обучаться, и чьи дети смогут туда поступить. Ну и, наконец, смогут ли докторанты возвратить затраченные на обучение деньги. Вопрос риторический.
Подводя итоги наших грустных размышлений об образовательной реформе РК можно сказать, лишь, к сожалению то, что она проводится у нас как обычно, в духе очередного партийно-комсомольского мероприятия, главная цель которого хорошо отрапортоваться вышестоящему начальству. Что будет на самом деле, к каким результатам оно приведет, тем более через несколько лет, ни кто не знает, в том числе и наши реформаторы. Это в то время когда наше государство претендует на вхождение в группу развитых стран мира.
